«Голливудский Вавилон», книга Кеннета Энгера 1959 года о годах становления киноиндустрии, настолько пикантна, что легко забыть: большинство историй в ней в лучшем случае наполовину правдивы.
В развернутом виде таблоид Anger подробно описывает скандалы первых звезд Голливуда (включая Рудольфа Валентино, Роско Арбакла и Клару Боу) на фоне города, охваченного безудержным развратом и высоким гламуром.
Тогда как Голливудский Вавилон В основном посвящен ночной жизни эпохи, привычки ранних кинозвезд на работе тоже были довольно дикими. Для наших целей все дело в подготовке. Поэтому сегодня небольшой урок истории, в частности о том, как можно подготовиться к исторической кинокартине.
Первые фильмы снимались на ортохроматической пленке, которая не была чувствительна к желто-красным длинам волн. (поэтому цвета на этом конце спектра стали почти черными). Синие и фиолетовые тона, в свою очередь, казались бледными и белесыми. Неприятных последствий на экране было множество — актеры с румяной кожей выглядели грязными, а голубые глаза становились пустыми и жуткими. Последняя ловушка почти разрушила амбиции будущей обладательницы премии «Оскар» Нормы Ширер, когда Д. У. Гриффит сказал ей: Рождение нации режиссер, что ее глаза «слишком голубые», чтобы добиться успеха в кино.
Чтобы создать эффектный (и, как мы надеемся, естественный) образ в таких условиях в 1910-х и 20-х годах, большинству актеров было поручено наносить собственный макияж (обычная фотосъемка для прессы была очень похожа на Top Shelf и показывала старлетку у своего туалетного столика), а студии распространяли руководства по правильному использованию цвета. Синий грим наносился в качестве основы и контурного оттенка, а губы красились в желтый цвет. В реальной жизни актеры, должно быть, выглядели действительно странно, когда приходили в студию. Ранний грим был текстурно проблематичным. Так как его наносили тяжелой рукой, поверхностный слой часто трескался, когда выражение лица актера менялось. (не очень хорошо для среды, которая так сильно полагалась на чрезмерно драматичную, молчаливую экспрессию). Это также могло быть опасным — как в случае с Долорес Костелло (бабушкой Дрю Берримор по отцовской линии), чей цвет лица и карьера были испорчены без возможности восстановления ранним гримом для фильмов. В 1914 году Макс Фактор, владелец магазина париков и косметики в Лос-Анджелесе, разработал решение в виде Flexible Greasepaint. После его изобретения он стал самым востребованным визажистом в Голливуде и ведущей фигурой в разработке косметических средств для отрасли.
Индивидуальный подход Фактора к макияжу закрепил несколько конкретных, одобренных студией «образов». Для Клары Боу он нарисовал ее остроконечный лук Купидона; фирменная «размазанная» губа Джоан Кроуфорд (выходящая далеко за пределы ее естественной линии) смягчила неуверенность актрисы из-за тонких губ, и все это благодаря Фактору. Стандарты индустрии также требовали, чтобы глаза актеров выглядели глубоко посаженными и угрюмыми, за счет тени от линии ресниц до глазницы, а брови были нарисованы прямыми, смелыми и очень, очень длинными (вспомните Луизу Брукс).
Когда в 1920-х годах ортохроматическая пленка уступила место панхроматической, блестящие волосы и веки с большим эффектом улавливали свечение ламп накаливания, используемых на съемочной площадке. Фактор не отставал, разрабатывая особые светопреломляющие краски для волос, чтобы соответствовать этому техническому сдвигу — даже посыпал золотой пылью парики Марлен Дитрих, когда ее об этом попросили. Но он не мог долго почивать на лаврах — на горизонте уже маячил Technicolor, а вместе с ним и новый набор косметических проблем.
Последнее замечание: в начале 30-х, все еще находясь на волне панхроматического «высокого блеска», Фактор создал скользящую помаду для своих знаменитых клиентов. Формула впоследствии стала продаваться как «X-Rated», самый первый в мире блеск для губ. Я думаю, мы все до сих пор в восторге.
—Лорен Маас
